Россия и Евразия: Проблемы государственности
Евразийцами впервые был сформулирован
тезис о существовании Евразии как
определенного цельного
природно-геологического образования, самым прямым и
непосредственным образом влияющего на
процесс формирования
государственности этносов и народов,
когда-либо населявших или живущих в
настоящее время на его пространствах.
Новый вариант понятия "Евразия",
предложенный евразийцами, не имел ничего
общего с классическим понятием
Евразии как механическим соединением двух
условных континентов - Европы и
Азии. Согласно евразийской концепции,
этой Евразией является территория,
ограниченная на западе реками Неманом,
Западным Бугом, Саном и устьем
Дуная; на юге - хребтами Крыма, Кавказа,
Памира, Тянь-Шаня; на востоке -
Тихим океаном и Беринговым проливом; на
севере - Северным Ледовитым
океаном. Это означает, что классические
земли зарубежной (с точки зрения
России) Европы и Азии становятся по
отношению к этой территории
периферией. Сама же Евразия становится
как бы некоторым Срединным
континентом, массивом, материком,
остовом.
Разрабатывая историю этого Срединного
континента, евразийцы впервые
поставили вопрос о существовании особой
единой и неповторимой
государственности в его пределах. Таким
образом, в ряду разнообразных
концепции о государственности России было
разработано новое направление
теоретической мысли.
Особенностью европейских исследований в
этой области является то, что
специальных крупных трудов, объединяющих
воззрения ученых этого течения,
не обнаружено. Вместо этого существует
ряд рукописных материалов, а также
серия сборников статей, работ и брошюр
евразийцев, в которых затрагиваются
различные стороны этой фундаментальной темы.
Все это затрудняет изучение
их концепции. Только исследуя весь
комплекс работ школы евразийцев и
проделав кропотливую работу по детальному
изучению большого количества
исследовании евразийской школы, а также
архивных материалов, касающихся
этого научного течения, объединив
множество фрагментов и частей их гипотез
и воззрений, можно представить некоторую
достаточно целостную картину
данной теории. Надо указать, что евразийцам
свойственна высокая
компетентность и глубина анализа
исследований. Широта охвата разнообразных
граней разрабатывавшейся ими проблематики
не раз поражала их
современников. Она производит не меньшее
впечатление и сейчас.
Труды евразийцев указывают на то, что их
авторы затрагивали следующие
области знании, так или иначе касавшиеся
вопросов единой государственности
Евразии: история государства,
правоведение, философия, религоведение,
лингвистика, этнография, антропология,
экономика, статистика, демография,
историческая география, геология,
биология, промышленность, сельское
хозяйство, литература и политика.
Современники евразийцев указывали, что
нет практически такой области, которую так
или иначе не затронули бы
евразийцы и не использовали в
доказательство своих воззрении и
теоретических разработок. Сами же
евразийцы называли свою методологию
работы на стыке многих наук
конвергенцией.
Труды евразийцев, касавшиеся вопросов
государственности, можно условно
разделить на три группы: сборники статей,
отдельные брошюры и
монографические исследования в виде книг.
К первой и второй можно отнести
евразийские хроники за 1920-1930 гг.,
серию сборников коллективных трудов:
"Исход к Востоку. Утверждение
евразийцев", "На путях. Утверждение
евразийцев", "Евразийский
временник" и др., а также отдельные сборники
статей и брошюры типа: "Россия и
Латинство", "Евразийство (Опыт
систематического изложения)",
"Евразийство (Формулировка 1927 г.)" и пр.
Среди отдельных трудов евразийцев
заметное место занимают книги
Н.С.Трубецкого "Европа и
человечество", "Наследие Чингисхана";
Г.В.Вернадского "Начертание русской
истории", "Опыт истории Евразии с
половины VI в. до настоящего
времени"; геополитические заметки и
"Географические особенности
России" П.Н.Савицкого; "Очерки истории русской
церкви", "Воссоздание Святой
Руси" А.В.Карташева и др.
Концепция единой евразийской
государственности основывалась на
многолинейной схеме исторического
процесса, разработанной в западной
историографии Д.Б.Вико и И.Г.Гердером, а
в российской - Н.Я.Данилевским и
К.Н.Леонтьевым. Идея евразийцев об
истории как разнонаправленном
циклическом развитии национальных культур
появилась вместе с "Закатом
Европы" О.Шпенглера.
Евразийцы отвергали теорию
государственности и государственного развития,
основанную на европоцентристских
представлениях о Европе и европейцах как
представителях самой передовой и
прогрессивной части человечества, на
которых должны равняться все остальные
страны и народы. Отстаивая
самобытность России, они утверждали идею об
особом и неповторимом пути ее
евразийского государственного развития,
что связано с ее историческими,
геополитическими, географическими,
геологическими, климатическими,
культурными и этнографическими
особенностями, сильно отличающимися от
аналогичных характеристик других стран.
Евразийцы, например, подчеркивали,
что иностранцы не смешивают российскую
государственность ни с западное
европейской, ни с западнославянской. Они
воспринимают Москву, российский
быт, русское искусство и психологию как
превалирующие азиатские по
сравнению с аналогами Западной,
Центральной и Южной Европы. Об этом,
кстати, как отмечают евразийцы, не раз
говорил и Петр I, называя Россию
азиатской страной, как бы повторяя мнение
западноевропейцев XVIII в.
Однако при этом эту "Азию" в
виде Российского государства иностранцы, как
западные, так и восточные, четко отличали
от Азии в лице Персии, Японии,
Индии или Китая.
Так, к примеру, иранская управленческая
элита XIX в. определенно считала
Россию в большей степени азиатской
страной вследствие унаследовании ею
территории и ряда государственных
особенностей империи Чингисхана. При
этом немаловажным для иранцев было то,
что на достаточно длительном
историческом промежутке, в несколько
веков, продолжались кровнородственные
связи русских князей и тюрко-монгольских
правителей. Помимо этого,
евразийцы приводят в плане доказательства
этих взглядов вполне
определенные исторические факты.
Пример из отечественной истории: ведя
переговоры с представителями
правительства Ирана после
русско-персидской воины 1826-1828 гг., генерал
А.П.Ермолов называл себя потомком
Чингисхана. Происхождение российского
аристократа вызвало глубокое чувство
почтения к нему со стороны
персидского шаха, что непосредственно
отразилось на ходе переговоров в
пользу России как преемницы Великой
империи монголов.
Исследуя историю государственности России
и основного этноса страны -
русских, евразийцы пришли к выводу, что
Россия - это ни Европа, ни Азия и
что русские - это ни европейцы и ни
азиаты, хотя в ряду из биологических
предков есть и те, и другие. Русские - это
особый этнический и культурный
тип, по периферии сближающийся как с
европейцами, так и с азиатами. В этом
смысле государственность России тоже не
есть ни государственность
европейская или азиатская, ни сумма
механического сочетания элементов той
или иной систем, а это особая евразийская
государственность в рамках
территории Евразии.
Помимо этого, евразийцы теоретически
обосновали концепцию многолинейности
исторического процесса. Идея о прогрессе
не как о поступательном движении
общества и государства, а как о
реализации разнообразных возможностей,
заложенных в различных культурах, была
обоснована Н.Я.Данилевским.
Н.С.Трубецкой плодотворно развил эту
историко-философскую концепцию и
использовал при разработке теории о единой
евразийской государственности.
Общечеловеческому было противопоставлено
национальное как в
этнокультурном, так и государственном
смысле. Одним из главных выводов при
изучении истории было то, что Европа
теряет в многолинейной концепции свои
универсальный, общечеловеческий,
общецивилизационныи характер и
исключительность и становится в один ряд
с другими частями света.
По взглядам на проблему отечественной
государственности евразийцев можно
условно разделить на два направления.
М.К.Шахматов, Г.В.Флоровский,
Л.П.Карсавин, С.Г.Пушкарев выдвигали на
первый план
нравственно-религиозное начало в
формировании единой евразийской
государственности. П.Н.Савицкий,
Н.С.Трубецкой, Г.В.Вернадский тяготели к
географическому, геологическому,
этническому и геополитическому анализу
проблем российской государственности на
территории Евразии. В России XIX
в. были сильны традиции теософии, теологии
истории и
религиозно-философских искании. Они
проявились в концепциях П.Я.Чаадаева,
славянофилов, а затем - религиозных
философов Вл.Соловьева, К.Н.Леонтьева,
Н.А.Бердяева, Г.Федотова, П.А.Флоренского
и др. Они рассматривали
исторический процесс как смену религий и
постепенное приближение
человечества к постижению божественного
начала. Они противопоставляли
цивилизацию государству, как мирскому
началу - религию. В специфике
православия они видели основу национального
и государственного своеобразие
России.
Вместе с тем во второй половине XIX в. в
российской науке получили
распространение принципы позитивистского
и структурного анализа, а также
комплексность в исследованиях истории,
культуры, религии и государства. В
связи с этим особое внимание уделялось
таким наукам, как геология,
география, экономика, лингвистика и т.д.
Религия рассматривалась в этом
случае не как основной фактор, а как один
среди многих. Эта группа
евразийцев основополагающим фактором
развития государства считала
географическое пространство, на котором
оно зарождалось, развивалось и в
пределах которого оно существует.
Г.В.Вернадский также выдвинул концепцию,
предвосхитившую положение американского
ученого А.Дж.Тойнби о
"вызове-ответе",
сформулированное в середине XX в. Г.В.Вернадский считал,
что каждый народ оказывает психическое и
физическое воздействие на
окружающую географическую и этническую среду.
Создание этим народом
государства и освоение им территории
зависит от силы этого воздействия, а
также от силы обратного сопротивления
среды обитания.
Географо-биологическое пространство, на
котором проживает определенный
этнос, по мысли Г.В. Вернадского,
представляет собой особую матрицу,
которая репродуцируется в различных
сферах культуры и государства этого
этноса.
П.Н.Савицкий, развивая свое направление
этой концепции, основным законом,
определяющим специфику Евразии, считал
взаимодействие леса и степи как ее
основополагающих компонентов.
Продолжением этого противопоставления он
видел взаимовлияние скотоводства и
земледелия, оседлости и кочевничества.
Географические особенности Евразии, с его
точки зрения, предопределили
соединение в ней двух несхожих миров,
двух противоположных государственных
систем, постоянно противоборствующих друг
с другом, но тем не менее
существующих как единое целое. Эта борьба
и единство противоположностей
накладывает свой неповторимый отпечаток
на культуру, быт и психологию
главенствующих этносов прошлого,
настоящего и будущего Евразии.
Проблема государства и культуры решалась
евразийцами также в традициях
Н.Я.Данилевского и К.Н.Леонтьева. Здесь
предполагалось гармоничное слияние
государства и общества, самодержавной
власти и ее подданных на основе
единых православных идей и нравственных
принципов. Отстаивая превосходство
монархии или единодержавия, К.Н.Леонтьев
указывал, что такой тип власти
знаменует, с его точки зрения, расцвет
общества, в то время как победа
либерализма или демократии указывает на
его старость.
В противоположность этому религиозно-философское
крыло евразийцев
связывало создание российского
государства с духовными исканиями народа.
Они считали, что христианская система
ценностей привела народ к идее
единого национального объединения под
властью религиозно-нравственного
единодержавия. В этом ключе монархия
рассматривалась ими как надклассовый
институт, так как все социальные слои,
объединенные общими
религиозно-нравственными принципами,
предполагают полное отречение от
своей воли и подчинение божественному
началу. Это состояние общества
называлось ими соборным единством или
симфонией. В таком положении
монархия, с их точки зрения, как
объединяющее начало в движении к Богу
теряла смысл как классовый и общественный
институт.
Необходимо отметить, что теория
взаимодействия леса и степи как одного из
важнейших факторов формирования
российской государственности была
доработана уже в наше время крупным
отечественным исследователем
Л.Н.Гумелевым. Определенным развитием
концепции евразийцев стала
широкоизвестная теория пассионарности
Л.Н.Гумилева, а также его научное
видение проблем русского этноса и науки в
целом. В последние годы тема
евразийства вновь стала привлекать внимание
ученых и исследователей.
Уделяется внимание наследию евразийцев,
анализируются их концепции и
теории. Были опубликованы статьи,
отдельные брошюры и тезисы докладов,
сделанных на различных российских и
международных конференциях и
семинарах, частично опубликовано
документальное и литературное наследие
евразийцев. Представляют интерес статьи
по проблемам евразийства
Э.А.Баграмова, А.С.Панарина,
А.П.Доронченкова, Н.Н.Алевраса, Н.П.Денисова,
Н.П.Котельникова, С.В.Норенкова,
И.К.Кучмаева, Н.Е.Бекмахановой,
В.В.Трепавлова и других ученых. В их
трудах затрагиваются различные
аспекты евразийской теории, делаются
попытки ее плодотворного развития.
Авторы анализируют проблемы
геополитического положения России, особенности
внешней и внутренней политики государства
XVIII-XX вв., этническое
своеобразие евразийского пространства,
специфику этнолингвистических и
культурных особенностей народов страны.
Тем не менее, несмотря на широкий
охват евразийской тематики, ими не были
выделены в виде отдельного пласта
как вопросы единой евразийской
государственности, так и проблемы роли
высших управленческих институтов страны в
деле формирования России-Евразии
как
единого государственного образования. Помимо этого, следует отметить
примечательный факт начала издания в
последние годы двух московских
журналов: "Евразия: Народы.
Культуры. Религия и "Вестник Евразии".
"Мы", 26 января 1999 года, № 3
(37)
Источник:
http://iicas.org/articles/library/libr_rus_11_2_00_1.htm