Евразийская платформа и глобальность в контексте становления политики безопасности России в XXI веке

                                                                              С.В.Кортунов

 

Внешние условия начала XXI в. в целом можно характеризовать для России как относительно благоприятные. В мире у России нет явно выраженных врагов, потенциальных агрессоров (как почти не осталось "друзей"). России нет нужды экономически изматывать себя милитаризацией, бросая в эту пропасть лучшие интеллектуальные силы, финансовые и сырьевые ресурсы, выбрасывая на ветер практически весь национальный доход. Пока есть возможность использовать глобальную передышку, чтобы выйти на новую парадигму долговременного развития. Однако отпущенная ей историей стратегическая пауза близится к концу.

 

Прекращение конфронтации, проходившей под знаком борьбы двух систем с ее проекцией на все стороны международной жизни, отодвинуло угрозу глобальной войны, открыло новые возможности для глубокого и конструктивного сотрудничества государств на региональном и глобальном уровне, в ООН и других международных организациях. И хотя в мире по-прежнему весомую роль играют концепция ядерного сдерживания и военно-силовой фактор, в решении проблем международной безопасности явно обозначилась тенденция перехода от военно-силовых методов к дипломатическим, а от них, в свою очередь, к нормам международного права. В этих условиях закладывается фундамент для принципиально новых отношений Российской Федерации с окружающим миром.

 

На нынешнем этапе исторического развития внешнеполитические интересы России, как и национальные интересы других крупных государств, имеют геостратегическое, геополитическое и геоэкономическое измерение.

 

Мировая система ищет новую равновесную точку одновременно в трех глобальных измерениях: геополитическом, геостратегическом и геоэкономическом. Спрятаться от этих подвижек никому не удастся – всеобъемлющая глобализация стирает грань между внутренней и внешней политикой. Если не учитывается внешняя ситуация, то какие бы не принимались усилия по формированию национальной стратегии развития, они легко опрокидываются всемирными глобальными потоками и процессами в финансовой, производственной, социальной, экономической, политической и иной сфере. В мире произошли кардинальные перемены, произошло качественное изменение результирующего вектора мирового развития – стремительно набирает силу процесс экономизации политики. России необходимо участвовать в этих сдвигах, осуществлять встречное движение к мировому равновесному состоянию. Исходя из этого, должны быть выстроены приоритеты в геополитике, геостратегии и геоэкономике.

 

90-е гг. ХХ в. подтвердили, что старые геополитические истины сохраняют свое значение. Они подтвердили и другой урок всей долгой и кровавой истории международных отношений: если сила одного субъекта геополитики не сбалансирована силой других субъектов, то вся система отношений дезорганизуется и движется в направлении хаоса, конфликтов и войн. Конечно, развитие во второй половине ХХ в. мировых телекоммуникационных систем, новых средств транспорта, информационных технологий, экономических и финансовых форм взаимодействия во многом снизило значение геополитического пространства. Но оно, несомненно, продолжает играть свою роль, в том числе и в качестве параметра, определяющего статус великой державы в мировой политике.

 

Сохранение исконной геополитической роли России как мирового цивилизационного и силового "балансира" является одним из главных средств предотвращения сползания Европы, да и мира в целом, к геополитическому хаосу. В нынешней неразберихе, порожденной окончанием военно-силовой конфронтации между двумя сверхдержавами и распадом одной из них, различные политические силы стремятся реализовать свои интересы. В совокупности это способно вызвать лавину геополитических изменений, которая может стать неуправляемой. Причем дело не закончится изменением границ лишь России или других сопредельных новых независимых государств. Цепная реакция грозит распространиться на весь земной шар. Тогда может начаться повсеместный территориальный передел мира, его ресурсов и стратегических рубежей. Стало вполне очевидным, что США как единственная оставшаяся сверхдержава в одиночку не справятся с этим глобальным вызовом. Однако для того чтобы и Россия была способна выполнять роль силового балансира и гасителя катаклизмов, – а эту роль она неоднократно играла в мировой истории, – нельзя допустить дробления самой России. В противном случае, если она окажется в состоянии дисбаланса и хаоса, эти волны начнут распространяться от нее по всем направлениям вовне.

 

В геостратегическом плане Россия занимает внутреннее пространство Центральной Евразии, являющейся своего рода "осевым" районом мировой политики. Именно это создает предпосылки для осуществления Россией геостратегической миссии держателя равновесия между Востоком и Западом в их не блоковой, а культурно-цивилизационной ипостаси. Эта роль России подкрепляется ее культурной традицией, соединившей три основные мировые конфессии – христианство, ислам и буддизм. Всемирная история многократно подтверждала: когда Россия формировалась как сильная и влиятельная держава в Европе и Азии, а также в мировом масштабе, региональная и глобальная ситуация стабилизировалась. И наоборот: когда под влиянием – будь то внутренних или внешних факторов – Россия ослабевала, мир начинало лихорадить, мировое равновесие колебалось, пробуждались дремлющие государственные эгоизмы и тлеющие до поры межнациональные и межконфессиональные противоречия и конфликты.

 

Центральным приоритетом мирового развития становится геоэкономика. Мир заработал в геоэкономических координатах, "заработал" бесперебойно, жестко и динамично. Новая геоэкономическая парадигма развития предопределяет каркас миропорядка XXI в. В России же идея открытости национальной экономики оказалась не подкрепленной адекватными преобразованиями и выработкой соответствующих внешнеэкономических механизмов. От такой открытости в значительной мере выиграли преступные структуры. Организованные криминальные группировки, наркомафия стали стремительно глобализоваться, втягивая российскую преступность и проникая в Россию.

 

Отсутствие геоэкономической стратегии поощряет крайние формы экономического сепаратизма со стороны субъектов Федерации, а также некоторых финансово-промышленных группировок, подталкивает их к принятию узкоэгоистичных решений. Углубление этого процесса дает нашим внешним стратегическим партнерам (и конкурентам) огромные преимущества, создает основу для экономического диктата при решении вопросов общенационального стратегического характера.

 

Стремительно войдя в полосу глубочайшего обновления, "выломившись" из старого структурного монолита, Россия должна стряхнуть политическое и экономическое оцепенение и обветшавшие, устаревшие стратегические установки. В ситуации крайне низкой мобильности производственного фактора, его застойного состояния, социально-экономической напряженности, трудно предсказуемого поведения армии необходим стратегический маневр прорывного характера. Его содержательным наполнением должна стать ориентация на глобальные тенденции и противоречия XXI в. Суть стратегического маневра – переход к новым геоэкономическим горизонтам развития.

 

Если рискнуть говорить об оптимальном пути в будущее на сравнительно недалекую историческую перспективу для России, то тот вариант развития событий, который удовлетворил бы весь мир, состоит в постепенной трансформации всего постсоветского пространства в экономически, а затем и политически интегрированное объединение демократических государств (по принципу "Соединенных Штатов Евразии"), способное гарантировать в этом гигантском регионе-материке политическую и экономическую стабильность, и являющееся одновременно своего рода межцивилизационным "плавильным котлом". Это было бы естественным историческим местом России на новой геополитической карте мира. Если процесс самоидентификации новых независимых государств пойдет именно в этом направлении, можно ожидать увенчания исторической борьбы народов России за достойное место в мире. Это, однако, может произойти только при условии возрождения в ней национального самосознания, восстановления его целостности. Всемерно способствовать, а не мешать его формированию, наклеивая на его пока слабые ростки ярлык "имперскости" – в этом состоит объективный и долгосрочный интерес и российской элиты, и ближних соседей России, и всех ответственных держав и политических деятелей мира.

 

"Русская идея" сегодня – это напряженно работающая мысль о будущем России, о способах ее самоспасения и самопреобразования. Это и мысль о новой формуле многонациональной российской государственности, которая пока не найдена, и о принципиально новых, демократических методах ее поиска и конституирования. Это и поиск наиболее рациональных и динамичных форм социально ориентированной рыночной экономики, которая, говоря словами В.Леонтьева, должна "поверять себя каждодневным улучшением жизни людей, а не абстрактными успехами в строительстве экономической машины". Это и выработка нового – трезвого и широкого, истинно исторического взгляда на отечественную историю: дореволюционную, советскую и современную. Наконец, что труднее всего, это и процесс формирования нового национального сознания, философского, религиозного, нравственного.

 

Россияне вместе со всем миром должны разгадать будущее, принять превентивные меры против возможных катастроф. Выживание Отечества и дальнейшее развитие российского общества в новых условиях транснационального, глобального и демократического мира, достоинство личности и безопасность семьи, национальная безопасность, соединенная с региональной и всеобщей, – это и есть ядро становления нового мировоззрения.

 

Будущее России, СНГ и евразийской циливизации

Материалы ХУ Междисциплинарной дискуссии

 

 

                       Опубликовано с http://www.nasledie.ru/politvne/18_20/kniga1/index.shtml#1

 

                                       В библиотеку                                                    На главную страницу