В.Г.
Сироткин.Евразийство и права человека
Террористический акт 11
сентября 2001 г. летчиков-камикадзе,
захвативших четыре пассажирских
гражданских авиалайнера и
превративших их в смертоносные
"летающие снаряды" против тысяч
мирных жителей Нью-Йорка и служащих
Пентагона в Вашингтоне, потряс и
мир, и, особенно, США.
Огромная страна, более 150 лет
не знавшая войн на своей
территории, на протяжении нескольких поколений
непоколебимо
уверовала в свою оборонную
неуязвимость. И вдруг в течение
нескольких десятков минут эта вера
рухнула.
Неожиданно стало ясным, что
все громадные системы ПРО США и их
союзников по НАТО, многочисленные
военные базы и боевое дежурство
сотен самолетов и подводных лодок с
ядерным оружием на борту - ничто
перед кучкой террористов в 15-20
человек. Еще более страшным стало
распространение бацилл сибирской
язвы в США.
И Америка запаниковала.
Фактически с октября 2001 г. Конгресс
США отменил одно из
основополагающих прав человека - право на тайну
частной переписки (в том числе, и
по электронной почте), частных
телефонных переговоров, тайну
частных вкладов в банках и т. д., т.
е. на практике приостановил
действие гордости американской
демократии - "Билля о
правах".
Прямым отражением этой паники и растерянности
администрации
президента Дж. Буша-младшего стали
ее ответные меры против
чудовищных акций
террористов-камикадзе.
"Политическая
целесообразность", некогда основное орудие
большевиков в России, была взята на
вооружение как ответная акция
военных бомбардировок Афганистана,
которой было придано громкое
пропагандистское название
"Несокрушимая свобода". По тем же
соображениям
"целесообразности" сразу были отброшены
основополагающие принципы
"Билля о правах", "Декларации прав
человека ООН" 1948 г. и все
международное право - презумпция
невиновности.
Не доказав ни в одном суде его
виновность, США "назначили"
ответственным за теракт 11 сентября
саудовского миллионера Усаму Бен
Ладена и финансово субсидируемую им
исламскую боевую организацию
террористов "Аль-Кайда".
Дальше все пошло по старому сценарию
"операции возмездия", как
это делалось США уже не раз - в
1991 во время "Бури в пустыне" в
Персидском заливе против
"террориста" Садама Хусейна в Ираке, в 1999
г. - в Югославии против
"террориста" Слободана Милошевича, а еще
ранее - против Кубы, Ливии, в
Сомали и т. д.
Совершенно очевидно - перед
человечеством наглядно
демонстрируется политика
"двойных стандартов" в области защиты прав
человека и, прежде всего, основного
права - права на жизнь.
Оказывается, есть жизнь и
жизнь. Есть жизнь "белого человека" -
американца, тратящего 40% мирового
потребления электроэнергии, почти
18% мировой нефти, установившего с
1944 г. мировой "долларовый
стандарт" в
финансово-экономических расчетах и т. д.
И есть жизнь афганца, в своих
кишлаках даже не знающего, что
такое "лампочка Ильича",
считающего калоши на босу ногу вершиной "от
кутюр" и вообще живущего в
горах в каменном веке - даже дети его на
90% неграмотны: не то что
по-английски, по-пуштунски ни читать, ни
писать не умеют. Так зачем таким
"дикарям" такая жизнь?
Для очень многих мыслящих
людей на планете, которые отнюдь не
считают "американский образ
жизни" вершиной мировой цивилизации,
совершенно очевидно: варварские
бомбардировки и введение сухопутных
войск США в Афганистан (даже если
американский спецназ и захватит
Бен Ладана живым или мертвым) в
рамках операции "Несокрушимая
свобода" глобального конфликта
"золотого миллиарда" и всего
остального "третьего мира"
не решат, а лишь направят поиски выхода
из тупика по ложному пути.
Нынешний, казалось бы,
локальный военный конфликт в Афганистане
на самом деле - продолжение
глобального конфликта в мире,
начавшегося еще на заре XX века. С 1911 г. полыхал огонь
национально-освободительной борьбы
в Китае (длился 38 лет и
завершился победой коммунистов над
националистами Гоминьдана в 1949
г.), Индии, Персии (Иране),
Османской империи, на Балканах
(Македонское восстание 1913 г.).
Первая мировая война 1914-1918
гг., вызванная прежде всего
конфликтом великих держав за
господство над тогдашними "талибами" в
колониях Азии и Африки, не решило
проблему глобального
противостояния прав
"белого" и "цветного" человека. Навязанная США в
1919 г. на Версальской мирной
конференции концепция "прав нации" (I4
пунктов президента Вудро Вильсона),
основанная на
протестантско-католической версии
христианства и воплощенная в
международном Уставе Лиги Наций в
Женеве, привела лишь к
механическому раздроблению крупных
конгломератов -Австро-Венгрии и
Османской империи - на десятки мелких
"латиноамериканских банановых
республик", к которым Антанта
присовокупила и осколки Российской
империи - Финляндию, прибалтийские
государства, Польшу.
Но система "прав
наций" под эгидой Лиги Наций оказалась
нежизнеспособной. Одномоментно и
искусственно изъятые из
экономического пространства и
обширного рынка бывших империй, малые
государства Восточной и Балканской Европы
(и еще больше - осколки
Османской империи) оказались
неспособными к действительно
государственной независимости по
образцу США в XVIII-XIX вв. Страны
Антанты, сами переживавшие
постоянный послевоенный
финансово-экономический кризис, мало чем,
кроме оружия, могли им
помочь. А США же вдруг выпали из
системы Лиги Наций, которую сами же
и организовали: Сенат Конгресса
отказался ратифицировать Версальский
мирный договор и Устав Лиги Наций.
И весь план Вудро Вильсона
сделать из Европы вторую Латинскую
Америку пошел под откос. В
результате "права наций"
были предоставлены сами себе, и лидеры
новообразованных государств,
стремясь любой ценой сохранить власть,
пошли не по пути "американской
демократии", а по дороге усиления
авторитаризма, идеологическим
обоснованием которого стал вначале
национализм, а затем и фашизм
(военные перевороты 1923 г. в
Болгарии, в 1926 г. - в Польше и
Литве, в 1929 г. - в Югославии и т.
д.).
Аналогичные процессы шли и на
развалинах Османской империи, с
той только разницей, что там
"мандаты на управление" с целью вывести
в основном арабское население (т.е.
все тех же "талибов") к вершинам
западной цивилизации "прав
наций" были вручены Лигой Наций Англии и
Франции. Последние же действительно
попытались заменить "османское
право" (не нация, а религия) на
"римское" (больше всего в этом
направлении в межвоенный период
сделали французы в Сирии и Ливане),
но особого успеха не добились.
Как писал еще в XIX в. русский
историк Сергей Соловьев, один из
предтечей евразийства, характеризуя
западные реформы Петра Великого
"топором", "указами
нравы не исправишь".
Но не получилось с глобальным
переустройством мира и у другого
доктринера, соперника В. Вильсона -
Владимира Ульянова (Ленина). Его
концепция построение послевоенного
мира не на основе нации, а класса
и интернационализма (для чего в
1919 г. был сооружен антипод Лиги
Наций - Коминтерн) также
провалилась - не произошла мировая
пролетарская революция, необходимое
условие для реализации этой
глобальной утопии. В результате в
СССР победили национал-большевики
во главе со Сталиным, которые
"пошли своим путем" - путем
военно-феодальной империи в стиле
Николая I.
В русской
общественно-политической жизни первыми попытку
осмыслить грандиозный глобальный
катаклизм начала XX в., приведший к
крушению двух империй и захвату власти в
третьей группой
большевиков-"талибанов",
сделали изгнанные с Родины интеллигенты
первой волны эмиграции разного
политического окраса. Убежденный
"просвещенный монархист"
Василий Шульгин в трилогии "Годы", "Дни" и
"1920 год", в отличие от
нынешнего президента США, призывал не
"бомбить Афганистан" -
Советскую Россию, а понять глубинные причины
победы русских "талибов"
- большевиков. Его политический антипод
республиканец-кадет Павел Милюков
фактически рекомендовал русской
эмиграции и Западу делать тоже
самое в своем двухтомном исследовании
"Россия на переломе"
(1927 г.), хотя до смерти остался убежденным
западником, а евразийству дал
обидную кличку - "Азиопа". Однако
подлинными
"отцами-основателями" русского евразийства, безусловно,
следует считать трех
"китов" эмигрантской интеллигенции в Праге в
1920-1945 гг.: Петра Савицкого
(1895-1968), ученика "легального
марксиста" П.Б. Струве и
великого ученого В.И. Вернадского -
экономиста, географа, социолога;
Георгия Вернадского (1887-1973),
сына В.И. Вернадского - историка-глобалиста
(см. его шеститомный
труд "Очерк российской
истории") и князя Николая Трубецкого
(I890-I938) из славного рода
Трубецких, давшего в XVII-XX вв. России
и воевод ополчения Минина -
Пожарского, и генерал-прокуроров, и
революционеров-декабристов, и
скульпторов-монументалистов, и
религиозных философов, и
либеральных общественных деятелей.
Приват-доцент Московского
университета Н.С.Трубецкой, крупный
ученый-лингвист (славянские языки),
стал основоположником русской
семиотики языка и литературы.
В 1921 г. в Софии эти первые
русские евразийцы XX в. выпустили
сборник статей "Исход к
Востоку", понимая под "Востоком" прежде
всего географическое пространство к
востоку от Урала. К сожалению,
этот очень ценный теоретический
сборник отечественных мыслителей той
поры затмил другой,
публицистический - "Смена вех" (Прага), вышедший
в том же 1921 году под редакцией
проф. Николая Устрялова.
Политическая "злоба дня"
- движение "сменовеховства" в русской
эмиграции с его попытками
примириться с "талибами" - большевиками,
затмили тогда и в эмиграции, и в
Советской России
философско-религиозные открытия
авторов "Исхода к Востоку". Между
тем, именно тогда, еще в 1921 г.,
была поставлена глобальная
проблема идейно-практической
нестыковки протестантско-католического
понятия нации (родство по крови) и
православно-мусульманского
понятия народ (духовное родство по
религии). Конечно, авторы "Исхода
к Востоку" не писали концепцию
евразийства с чистого листа. Тогда в
России они "стояли на плечах"
целой плеяды глубоких умов:
религиозного философа-ойкумениста
Вл. Соловьева, великого
географа-первооткрывателя
Центральной Азии П.П.
Семенова-Тян-Шанского, гениального
писателя Льва Толстого ("Закон
насилия и закон любви", 1908
г.), художника-баталиста, но
одновременно и пацифиста Василия
Верещагина и других. Поэт-евразиец
Максимилиан Волошин, как и авторы
"Исхода к Востоку", на себе
испытавший в Крыму все ужасы Гражданской
войны в России, поэтически
сформулировал свою позицию
"евразейского моста" между двумя
экстремизмами - красным и белым:
А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме,
И всеми силами моими
Молюсь за тех и за других.
В своем философском трактате
"О Граде Господнем" Волошин
пророчески предсказал, что сама по
себе классовая борьба одних
"талибов" против других
"талибов"(хотя самого этого термина у него
еще не было) человечеству ничего не
даст: уж если и нужна революция,
восклицал поэт-философ, то
"революция религиозная" (в смысле
взаимопонимания христианства и
ислама).
Поразительно, как этот
поэт-отшельник в годы Гражданской войны
отрезанный не только от Европы (а
он прожил до Первой мировой войны
в Париже много лет, создав там
своеобразный интеллектуальный
евразийский клуб), но и от обеих
российских столиц, точно уловил
столкновение (как он сам это
назвал) параксизмов - наживы (Западная
Европа, США) и справедливости
(первые большевики, нынешние
муллы-талибы). Столкновение этих двух
параксизмов, по Волошину,
будет долгим, а в России "мы
стоим на пороге новой великой
разрухи,.. нового смутного
времени" (из лекции "Россия распятая").
Самое интересное заключается в том, что
концептуально и
практически сама по себе модель
"евразийства" (но не в ее русском
понимании как "моста"
между Европой и Азией) уже 200 лет как
"обкатана" в Новом Свете
- в США и в Латинской Америке. На этом
американском континенте принципы
формирования "наций" кардинально
отличались от того исторического
пути, по которому шел этот процесс
у "старых" европейских
наций - он действительно начинался "с чистого
листа". И главным фактором
этого своеобразного "новосветовского"
процесса создания новых
"наций" в Америке была географическая
удаленность Нового света от
Старого.
Характерно, что весьма далекие
от Латинской Америки сибирские
деятели-"областники" уже
при Временном правительстве в 1917 г. пошли
тем же "американским"
путем: весной того же года они собрали в
Томске всесибирский съезд
"областников", создали свое "сибирское
правительство", затем оно
переехало в Омск, там объединилось с
уфимской Директорией, но
военно-монархический переворот 18 ноября
1918 г. адмирала А.В.Колчака
положил конец этому "американскому"
пути сибиряков и их планам
отделения Сибири от Европейской России на
манер отделения США от британской,
а Латинской Америки - от
испанской и португальской корон.
Памятником этому отделению
осталось сибирское Учредительное
собрание (не разогнанное ни
Колчаком, ни большевиками, в отличие от
Всероссийского), на основе которого
в харбинской эмиграции после
1922 г. был сформирован СУОАС -
Совет уполномоченных организаций
автономной Сибири,
просуществовавший вплоть до японской агрессии в
Китае в 1937 г.
Руководители СУОАС - старый
сибирский "областник" из
народовольцев А.В.Сазонов, его
правая рука последний министр
финансов последнего
"автономного" правительства в октябре 1922 г. во
Владивостоке журналист В.И.
Моравский и министр иностранных дел того
же правительства бывший профессор
Томского университета М.
П.Головачев - пытались
идеологически и практически (через издаваемые
ими в Сибири, на Дальнем Востоке, а
затем и в эмиграции газеты и
журналы) в течение двадцати лет
обосновать "американский" путь
Сибири на основе концепции
"евразийства", в качестве его "манифеста"
используя сборник "Исход к
Востоку". Глубинные причины возникновения
в общественной мысли Евразии
(России) XIX-XX вв. такого достаточно
мощного течения, как
"евразийство" (на разных этапах своего развития
оно имело разные
"этикетки" - славянофильство, сибирское
"областничество",
евразийство первой волны эмиграции и т. п.)
коренилось в объективной потребности
удержать огромную территорию,
по площади почти равную Южной
Америке, под идеологическим контролем
Москвы как столицы Евразии -
России.
Кстати, и усилия Б.Н. Ельцина
в конце его второго
"царствования" известные
неудачные попытки группы его придворных
"спичрайтеров" придумать
некую "национальную идею" - питались из тех
же евразийских истоков.
В свете начавшегося на пороге
XXI в. очередного не только
духовного, но уже и вооруженного конфликта Запад - Восток (бомбежки
США и Великобритании Афганистана),
новое осмысление концепции
евразийства становится для России и
других стран СНГ не только
философской, но и
практически-политической задачей.