СОБЛАЗН
НЕОЕВРАЗИЙСТВА
Полемика с Юрием Тавровским
("НГ", 08.09.99)
Владимир Ступишин
Мода на евразийство никак не идет на
убыль. Есть много желающих с его
помощью заполнить "духовный
вакуум". Тут замечу, что никакого вакуума нет
для тех, кто помнит о гуманистических
духовных ценностях и нравственных
постулатах, давно уже сформулированных
всеми мировыми религиями. У
общечеловеческих ценностей - вечное и
абсолютное значение. Однако иначе
думают те, кто ностальгирует по
одной-единственной идеологии, на этот раз
по "новой идеологии", способной
консолидировать наше население в некий
"русский суперэтнос", причем не
иначе как "на всем постсоветском
пространстве", используя для этого
новые источники некой "духовной и
биологической пассионарности".
Закавыченные изречения принадлежат
политологу Юрию Тавровскому (статья
"Три круга новой идеологии").
Автор с неприязнью говорит о
либерально-демократических ценностях,
преподнося их как нечто неприемлемое для
России. Однако Юрий Тавровский
явно упускает из виду, что эти ценности -
неотъемлемая часть
общечеловеческих, в том числе
христианских ценностей. От них на самом деле
отцы евразийства отказываться вовсе не
собирались и прежде всего именно в
этом расходились с большевиками, которым кое
в чем другом даже
симпатизировали. (Сошлюсь на рассуждения
о частной собственности
известного евразийского философа права
Николая Алексеева.)
Кстати, либерально-демократические
ценности весьма широко практикуются не
только в протестантских странах, как
можно подумать, уверовав вслед за
Юрием Тавровским в то, что все дело в
"протестантской трудовой этике",
почему-то неприемлемой для нас наряду с
"приоритетом прав отдельной
личности". Трудовая этика либерально-демократического
характера и такая
ценность того же ненавистного Юрию
Тавровскому типа, как права человека,
очень даже присущи не только
протестантским государствам, но и всем
католическим и многим православным
странам Европы, синтоистской Японии,
большинству буддийских стран
Юго-Восточной Азии, многим мусульманским
государствам Азии и Африки. Почему эти
ценности не нужны нам, г-н
Тавровский вразумительно объяснить не
может.
Евразийство Юрий Тавровский выдает за
"теоретические наработки" "цвета
русской эмиграции 20-х годов". Но
даже если принять как доказательство
ссылку на авторитеты, то вполне уместно
процитировать весьма почитаемого
г-ном Тавровским автора: Лев Гумилев
признавал, что тогдашняя русская
эмиграция как раз и "отнеслась к
евразийству в целом отрицательно". Среди
особенно активных критиков евразийства
были Николай Бердяев, Иван Ильин,
Павел Милюков. Это ли не цвет эмиграции?
Как известно, евразийское движение
родилось и умерло вместе с нэпом, ибо
именно с этой политикой большевиков были
связаны расчеты евразийцев на
перерождение "Евразии", которую
они отождествляли с СССР: вся остальная
Европа и вся остальная Азия из этого искусственного
понятия исключались. К
началу 30-х годов самые истые евразийцы,
начиная с основоположника
движения князя Николая Трубецкого, отошли
от него, а "большевизаны", как
называли в эмиграции просоветских
деятелей евразийства вроде
Святополк-Мирского, Карсавина, Эфрона,
очень плохо кончили: большевики их
отблагодарили кого ГУЛАГом, кого
расстрелом. Относительно повезло только
Савицкому: он в советском лагере выжил,
да еще эстафету Льву Гумилеву
передал.
А вот свидетельство отца Георгия
Флоровского, виднейшего участника
изначального евразийства, прозревшего
раньше многих других своих
сподвижников. "Судьба евразийства -
история духовной неудачи", - писал он
в 1928 году. На поставленные жизнью
вопросы евразийцы "ответили призрачным
кружевом соблазнительных грез. Грезы
всегда соблазнительны и опасны, когда
их выдают и принимают за явь. В
евразийских грезах малая правда сочетается
с великим самообманом... Евразийство не
удалось. Вместо пути проложен
тупик. Он никуда не ведет". В том же
году Флоровский признается другому
евразийцу, философу и музыковеду
Сувчинскому: "Занимаясь писанием всего
этого евразийского кошмара, я чувствую,
что мог бы все это время и труд с
гораздо большей пользой (и для себя, и
для других) потратить на науку...
Евразийство для меня тяжелый крест, и
притом без всяких компенсаций.
Поймите, что в глубине души я его
ненавижу и не могу не ненавидеть. Оно
меня сломило, не дало мне стать тем, чем
я мог бы и должен бы стать.
Бросить его, уйти от него, забыть про
него было бы для меня высшим
счастьем".
И вот это-то "кружево
соблазнительных грез", тяжелым крестом обратившееся
для многих его создателей, Юрий
Тавровский снова предлагает в качестве
"остро необходимого сейчас всем нам
Учителя".
Показательно, что главным пророком Юрий
Тавровский избирает изобретателя
пассионарности, большого поклонника
Чингисхана, блестящего путаника от
науки Льва Гумилева, для которого путь в
"Евразию" пролегал через
отождествление Древней Руси с Золотой
Ордой, а советской государственности
- с придуманным им же самим
славяно-тюркским суперэтносом.
Юрий Тавровский вроде бы признает, что
"механическое воссоздание СССР даже
в неполном составе невозможно и на
фундаменте евразийства", однако его не
оставляет надежда на некую консолидацию
"русского суперэтноса" не иначе
как на "всем постсоветском
пространстве", несмотря на то что это самое
пространство никогда не было
собственностью одного только русского народа.
Говоря о "русском суперэтносе"
в контексте евразийства, Юрий Тавровский
лукавит. Его кумир Лев Гумилев имел в
виду, что мы, русские, - совсем не
суперэтнос, а просто один из этносов
"Евразии" наряду с татарами и
якутами, а суперэтнос, или, по Николаю
Трубецкому, "многонародная
личность", - это "Евразия"
в границах СССР. Так что уж если ссылаешься на
своих "пророков" и
"предтечи", изволь все-таки цитировать точно, не
приписывая им своих собственных озарений.
Тем более что совсем не русскому
"суперэтносу" служили и служат
евразийцы и неоевразийцы, а скорее
"туранскому элементу" (термин
Николая Трубецкого) в нем. И не о
возрождении русской нации они пекутся, а
о том, чтобы оторвать ее от
Европы, лишить русский народ его
европейской сущности и принадлежности и с
помощью нового "Учителя" увести
с магистрального пути человечества.
Юрий Тавровский пришел к выводу, что
православие, ислам, иудаизм и буддизм
- это "евразийские религии".
Неправда это. Никакие они не евразийские,
если понимать евразийство так, как его
понимали евразийские "предтечи"
Юрия Тавровского: никогда эти религии не
привязывались к территориям ни
гумилевско-фоменковской
"Руси-Орды", ни реальной Российской Империи, ни
СССР. Это - мировые религии, в том числе
и православие, хотя бы как часть
христианства. И ничего не выйдет из
попыток обращения этих религий против
либерально-демократических ценностей и
особенно против приоритетности прав
человека, ибо именно в этом суть основных
нравственных заповедей и
христианства, и иудаизма, и ислама, и
буддизма, и других религий,
исповедуемых большими и малыми народами.
Ну а христианская соборность, весьма
приглянувшаяся Юрию Тавровскому,
предполагает отнюдь не державность и
убогий коллективизм, как о том
толкуют многие нынешние неофиты от
теологии, а прежде всего духовное
единение, служение людям, солидарность и
свободу личности. Один из видных
толкователей идеи соборности, русский
философ Семен Франк писал:
"Общественная жизнь есть совместная,
соборная жизнь человека. Но...
существо человека лежит в его свободе, и
вне свободы немыслимо вообще
человеческое общество". Христианская
соборность не имеет ничего общего с
евразийскими конструкциями, в том числе с
выдумками Николая Трубецкого,
ратовавшего за идеократическое, то есть
имперское, тоталитарное по своей
сути государство, открыто пренебрегающее
свободой человеческой личности.
Уверен, не может евразийское пугало, это
наследие Чингисхана, стать
"ускорителем интеграционных
процессов", как совершенно безосновательно
утверждает Юрий Тавровский. Все как раз
наоборот. Великодержавный синдром
- лучшее средство напугать всех и вся,
вызвать защитную реакцию отторжения
не только у "титульных наций",
но вообще у любого народа, где бы он ни жил
и сколько бы душ в своем составе ни
насчитывал. И не станет
евразийствующая Россия ни для кого
привлекательным партнером, если только
не считать совсем уж безумных исламских
фундаменталистов.
И если мы, русские, хотим (а мы, я думаю,
все же хотим) действительно
сотрудничать с другими народами, то нам
надо научиться уважать их
культуру, обычаи, интересы, не лезть со
своим уставом в чужие монастыри,
не пытаться давить силой и
великодержавным хамством. Нам надо научиться
беззлобно и безоговорочно, всерьез
признавать естественное право любого
народа на самоопределение.
Иосиф Бродский как-то остроумно заметил,
что пространство иерархически
ниже времени, подчиненнее,
несущественней: ставка на пространство -
характеристика кочевника, завоевателя,
разрушителя; на время -
цивилизатора, философа, поэта.
Евразийская идея имеет насквозь
пространственную основу - границы СССР (
Лев Гумилев добавлял к ним еще и
МНР). Эта ставка бита временем. Как ни
печально, нет больше СССР. И не
будет. Так зачем же нам снова
уподобляться кочевнику и спорить с
неумолимым временем, доказавшим, что
будущее не за империями, а за
национальными государствами, строящими
свою жизнь на таких
либерально-демократических ценностях, как
свобода и безопасность
человеческой личности, солидарность
членов гражданского общества, частная
собственность на орудия и продукт труда,
верховенство закона, принимаемого
демократически избранным парламентом и
соответствующего принципам
естественного права, равновесие властей и
полное подчинение их этому
закону и диктующему свою суверенную волю
народу.
Источник:
http://www.ng.ru/polemics/2000-01-15/8_tamptation.html