Н.Моисеев, "Русский вопрос"

      1. Существо проблемы

      "Русский вопрос", по существу, означает следующее: как мы должны

      использовать (или учитывать) особенности русской цивилизации, русского

      менталитета, особенности современного состояния огромного народа при

      решении проблем, связанных с выходом страны из тех экономических и

      нравственных тупиков, в которых она оказалась. И как, в сочетании с

      общепланетарными тенденциями развития, оценить наши перспективы и на этой

      основе предложить народу некоторую нравственную позицию, которая позволит

      ему преодолеть состояние апатии и ощущение безнадежности, дать ему в руки

      не утопию, а реально возможное будущее. Необходимо указать и те

      возможности, на которые следует опереться народу, и те опасности, мимо

      которых люди проходят, не отдавая себе отчета в их последствиях.

      Игнорирование "русского вопроса" не позволяет власть имущим и средствам

      массовой информации подняться выше тривиальных стандартов. Мы способны

      рассуждать об экономике, о росте преступности и неспособности государства

      с нею справиться и о многих других важных вещах, но без апелляции к

      особенностям того народа, к которому мы принадлежим. Мы как бы имеем дело

      лишь с ветками дерева, а не обращаем внимание на его корни и ствол. В

      результате исчезает возможность "системного анализа", как сейчас любят

      говорить, а значит, и целостная картина происходящего заменяется

      множеством отдельных фрагментов.

      Вот почему признание "русского вопроса" и его анализ -- это ключ к

      завтрашнему дню, к тем решениям, которые необходимо принять, если мы

      действительно заботимся о судьбе народа, а не только о своем личном

      благополучии. И "русский вопрос" важен не только для будущего самой

      России, но и для большинства стран бывшего Советского Союза.

      "Русский вопрос" чрезвычайно многоплановый. По существу, это узел проблем,

      среди которых вопросы чисто экономической природы при всей их важности не

      являются определяющими и должны решаться с учетом многих особенностей

      нашего национального развития, нашего положения в мировом сообществе,

      нашего географического положения и т. д. "Русский вопрос" гораздо сложнее

      и трагичнее, чем это представляют многие. Я остановлюсь только на

      некоторых его особенностях, и то лишь в чисто тезисном плане. Моя задача

      -- показать его значение и обратить внимание на необходимость его глубокой

      научной проработки.

       

       

      2. Феномен

      российской цивилизации

      Мне представляется необходимым признать и положить в основу всех

      последующих рассуждений тот факт, что Россия -- это не просто Север

      Евразии, населенный народами разного этнического происхождения, как это

      иногда пытаются представить. Россия -- это целостная самостоятельная

      цивилизация. Еще раз подчеркну: целостная, несмотря на различие

      этнического происхождения многих народов, несмотря на различие религий и

      т. д. То, что русские составляют более 80% ее населения, не меняет дела по

      существу: Россия -- это симбиоз народов, это синтез различных культур, это

      сплав, родивший общее миропредставление и общий образ жизни. Этот факт

      первым понял, вероятнее всего, Николай Яковлевич Данилевский (в сочинении

      "Россия и Европа", опубликованном в 1869 г.). Значительно позднее, уже в

      двадцатых годах нынешнего века, эту же мысль высказал и обосновал

      знаменитый английский историк Тойнби.

      Эту целостность особенно остро можно почувствовать в волжском регионе,

      населенном народами славянского, тюркского и угро-финского корня.

      Достаточно послушать их народные песни, которые всегда бывают отражением

      духовного мира народа. Их часто поют на разных языках, но сколь они

      мелодично схожи! Это значит, что удивительно оказались притертыми эти

      внутренние миры за тысячелетия совместной жизни.

      Это отличие цивилизации русской платформы, то есть восточных славян (не

      только русских, но и православной части украинцев и белорусов) и народов

      угро-финского и тюркского корня, более тысячи лет живущих под одной крышей

      с русскими, от цивилизации Западной Европы, точнее -- европейского

      полуострова проявляется очень резко. Русские и казанские татары находят

      гораздо легче общий язык, чем русские и поляки, хотя те и другие славяне.

      Я уж не говорю о французах или немцах... Возвращаясь через Россию,

      например, из Китая, они чувствуют, что приехали в Европу, но в совсем

      другую Европу, очень отличную от той, к которой они привыкли.

      Я хотел бы обратить внимание и на то, что неприятие Западом нашей

      цивилизации проявилось еще в конце первого тысячелетия, в период принятия

      христианства из рук Византии, могущество которой было подорвано западными

      рыцарями и итальянскими торговцами. В отличие от Тойнби, я полагаю,

      однако, что не цивилизация определяется религией, а цивилизация выбирает

      религию и адаптирует ее к своим традициям, к своему духовному миру.

      Близкую мысль высказывал Владимир Соловьев, рассуждая об особенностях

      понятия "совесть" в интерпретации, принятой на Руси, и понятием "честь" --

      в странах европейского полуострова. "Совесть" и "честь" -- понятия далеко

      не идентичные и играют совсем разную роль в нашей российской жизни.

      Взаимная неприязнь русских к "латинянам" и их к нам, корни которой лежат

      еще в противостоянии Европы Восточно-Римской империи, прошла через всю

      историю Европы. Эта неприязнь проявилась уже в далекие времена

      противостояния племен германского корня и славянских племен, населявших

      Север Западной Европы: вспомним, что еще в раннем средневековье, во время

      становления империи Карла Великого, в Центральной и Северной Европе были

      физически уничтожены и венеды, и полабские славяне, и другие

      "континентальные варвары", как их называли католические народы этой

      империи. А ведь многие из них уже были христианами. От огромного

      славянского населения на территории современной Германии осталось лишь

      маленькое племя сорбов-лужичан. И несмотря на это, Петр Великий и

      остальные государи времен Российской империи стремились "войти в Европу".

      А она их постоянно отторгала, и часто весьма унизительным и подлым

      способом.

      Особенно примечательна в этом плане история Священного Союза, созданного

      императором Александром Первым после триумфального возвращения русских

      войск из Парижа. Благие начинания Великого Мира и Согласия свелись к

      использованию русской армии в подавлении революционных движений (вспомним

      русскую интервенцию в Венгрии), а вместо мира и согласия мы получили

      Крымскую войну, и оборону Севастополя, и потерю Аляски, и многое другое,

      что затормозило развитие России на многие десятилетия.

      Но, несмотря на стремление верхов в Европу, русский люд шел тем временем

      на восток -- в поисках земли и воли. И однажды, еще в XVII веке, он вышел

      к берегам нового океана. Забывать этот урок мы не имеем права! Ни одна

      попытка "войти в Европу", сделаться не ее партнером, а частью европейского

      полуострова не оканчивалась успешно! А Тихий океан сделался нашей

      естественной границей. Я вижу задачу русского народа не в том, чтобы

      "войти в Европу", а в том, чтобы разумно использовать особенности нашей

      цивилизации и наш природный и человеческий потенциал для того, чтобы

      сделаться добрым (и равным) партнером Европы. И не только европейского

      полуострова, но и тех маргинальных пространств, которые лежат, по

      определению Тойнби, между двумя цивилизациями.

      Это взаимное цивилизационное неприятие довольно легко объяснимо. Народы

      Восточной и Западной Европы живут в совершенно разных природных зонах. На

      Западе гораздо мягче климат, там большое разнообразие ландшафтов -- фактор

      весьма немаловажный при формировании духовного мира. Мы нуждались в

      коллективизме -- иначе не выживешь в наших суровых условиях и коротком

      вегетационном периоде (на сто дней более коротком, чем во Франции). Наши

      бескрайние равнины рождали иное мироощущение. Но предприимчивостью и

      энергией русские не были обделены: как и западные народы, мы были

      наследниками кочевых племен. Вот на этих просторах и возникла цивилизация,

      похожая на западноевропейскую, но совсем другая. Вот почему Россия всегда

      была альтернативой Западу, хотя и отставала от него в своем развитии. Ну а

      теперь -- пришло время перехода от конфронтаций к взаимно дополняющему

      партнерству. Это веление времени, это абсолютная необходимость. Не только

      для России, но и для всей планеты.

      Надо стать партнером добрым, но равноправным и к тому же уважительным:

      нельзя забывать, что именно потенция западной цивилизации родила то

      грандиозное явление, которое мы сегодня называем Первой научно-технической

      революцией. Напомним, этой революции мы обязаны в первую очередь Англии и

      Голландии. Но надо уважать и собственные традиции и искать в них источники

      собственной силы. Будущее придет изнутри -- от нашего разума и нашей

      энергии.

       

       

      3. Нация двух океанов

      Нация двух океанов -- еще одна особенность нашей цивилизации. Она дает

      новое ощущение пространства, формирует новый менталитет, широту взглядов,

      рождает новую структуру ценностей. Но, говоря об этом, мы одновременно

      должны дать себе отчет в том, что в движении на восток сила оружия играла,

      конечно, роль, но отнюдь не первенствующую. Это еще одна грань наших

      цивилизационных особенностей: мы не платили деньги за скальпы индейцев,

      как это делали богобоязненные протестанты в начале истории современных

      США.

      Да, русские воевали на Востоке. Они взяли и Казань, и Астрахань, и Крым,

      они разгромили Белую орду Кучума, потомки которого сделались русскими

      князьями; но это не были войны с теми народами, которые ныне называются

      татарами -- общее название весьма различных народов тюркского

      происхождения. В действительности войны XV и XVI веков были междоусобными

      войнами в стане империи чингисидов (и часто силами самих чингисидов),

      войны внутри их империи, которая в равной степени была покорительницей и

      Волжской Булгарии, и Залесской Украины, как в те далекие времена называли

      Московию, и ряда других независимых народов.

      Да и вряд ли эти воинские операции решали судьбы Севера суперконтинента

      Евразии. Я думаю, что решающее значение имела еще одна из наших

      цивилизационных особенностей -- способность сосуществовать с другими

      цивилизациями, мирно и сообща жить с другими народами и формировать общую

      цивилизацию. Причем мы легче уживались с тюркскими народами,

      исповедовавшими ислам, чем со славянами католического обряда христианства,

      которые, отойдя от своей исходной культурной идентичности, так и не сумели

      сделаться настоящим "Западом". Разноплеменность и разноязычность были

      характерны для русского государства во все времена его истории. Мы к ним

      привыкли и не считали "инородцев" чужими. И наша цивилизация легко

      впитывала в себя и угро-финские, и тюркские, и монгольские культурные

      элементы. А русское общество легко включало в себя представителей

      национальных меньшинств, причем даже в высшие свои эшелоны. В этой связи

      уместно вспомнить и князя Багратиона, и воспитателя императорских детей

      полутурка Жуковского, и наконец, князя Юсупова, убившего Распутина.

      Русскому всегда было чуждо чувство этнического превосходства. Вот почему я

      уверен, что и сегодня в России нет базы для фашистских движений. Русской

      цивилизации органически неприемлемы лозунги типа "Deutshland, Deutchland

      ьber alles!", но наша цивилизация, если пользоваться терминологией В.

      Кожинова, "идеократическая". Еще Чаадаев видел неустроенность земли

      русской и отсутствие в ней немецкого "zierlich manirlich -- ganz akkurat".

      И он понимал, что такой "западной обустроенности" на Руси и не может быть

      в принципе. Но эту особенность с лихвой покрывает Порыв -- стремление то

      ли к царству пресвитера Иоанна, то ли в страну Муравию, то ли к чему-то

      еще, столь же несбыточному (надо же было Москву назвать Третьим Римом!).

      За эту особенность еще в средние века нас ругали и презирали западные

      люди, но она же и давала нам неодолимую силу и трижды спасала Европу во

      времена нашествий Чингисхана, Наполеона и Гитлера.

      Вот эта особенность и открыла путь к Тихому океану, позволила видеть в

      составе казачьих отрядов не только православных якутов, но и

      представителей тюркских и монгольских народов совсем других

      вероисповеданий. Умение жить с этими народами в будущем может стать одной

      из важнейших опор евразийской цивилизации.

       

       

      4. Поговорим теперь

      о евразийстве

      Сказанного уже достаточно, чтобы увидеть, сколь отлична "система жизни"

      России и ее традиции от цивилизации европейского полуострова (где еще в

      конце средних веков убить чужака в деревне не считалось преступлением), и

      понять, что попытка сделаться его составной частью и безнадежна, и опасна.

      Безнадежна, потому что нас туда просто не пустят. И опасна, ибо там мы

      способны растерять то настоящее русское, что нами нажито за тысячу лет.

      Наша будущность связана с осознанием нашей собственной российской

      цивилизации и как самоценности, и как ценности общепланетарной. Вот в

      таком контексте и следует говорить о евразийстве как о цивилизации двух

      океанов, имеющей свой Восток -- страны Тихоокеанского региона -- и свой

      Юг, который классическая евразийская идея рассматривала в качестве

      Востока. В этом смысле подобная трактовка идеи евразийства уже качественно

      отличается от того, что предлагали в двадцатых годах первые официальные

      евразийцы -- Савицкий, Трубецкой и другие.

      В моей интерпретации я не ищу культурологическое обоснование слову

      "евразийство", а стараюсь увидеть в нем прагматический аспект, отвечающий

      нашим сегодняшним потребностям. Сохранив, разумеется, необходимость

      глубокого симбиоза с нашим Югом, то есть с исламским миром. То есть

      сохранив и те истоки рассуждений, которые были положены Савицким в основу

      выбора термина "евразийство", и его обоснование.

      Такая трактовка отличается и от предложений Назарбаева создать взамен СНГ

      Союз евразийских народов. И нам еще предстоит понять, сколь он искренен в

      своих предложениях. Хотя, с моей точки зрения, идея Евразийского Союза

      кажется весьма конструктивной. Но она нуждается в коррекции. Если бы нам

      удалось подружиться по-настоящему с Белоруссией и найти общий язык с

      Казахстаном и Монголией, то можно было бы заняться таким обустройством

      Севера Евразийского суперконтинента, который вывел бы все четыре страны на

      качественно новый промышленный и цивилизационный уровень.

      Очень важно, что развитие цивилизации Севера Евразии, его обустройство

      никому не угрожает. Такой союз -- принципиально не военный. Такое

      важнейшее обстоятельство, к сожалению, вряд ли учитывают власти

      предержащие. Более того, создание инфраструктуры, доступ к ресурсам и

      многое другое необходимо двум наиболее быстро развивающимся регионам

      планеты -- Тихоокеанскому и Атлантическому, ибо через территорию России,

      которая их связывает, проходят самые короткие (и дешевые) пути между ними.

      А глубокое взаимопроникновение народов Евразии дает опору и тюркскому

      миру, который неизбежно будет чувствовать давление с Востока и Запада. И

      эта опора, может быть, даже более важна им, чем России.

      Такое геополитическое положение России не только умножает и без того

      огромный ее потенциал, но и позволяет эффективно использовать достижения

      цивилизаций Востока и Запада, которые она связывает. И открывает пути,

      дающие возможность включать их ценности в новый евразийский синтез.

      Развитие подобной концепции евразийства, представление возможных

      перспектив развития и сможет, по моему мнению, содействовать выходу из

      смутного времени и сделаться стержнем того, что принято называть Русской

      Идеей. То есть обеспечить надежный фундамент будущему процветанию нашей

      страны и стабильность, то есть мир и согласие с окружающими нас странами.

      И особенно важно согласие с нашим Югом, то есть с мусульманским миром. В

      России живет 18 миллионов мусульман (только в одной Москве их более

      миллиона -- в два раза больше, чем в Казани). Уже это одно должно

      заставить нас очень серьезно думать о нашем Юге! Но сказанное еще не самое

      главное. Если мы не поймем и не используем связанности наших судеб, то не

      только мы, но и Юг будет раздавлен между жерновами Востока и Запада, так

      же как это случилось однажды с Византией, только у нее был другой Запад и

      другой Восток.

       

       

      5. Евразийство как фундамент планетарной безопасности

      Есть еще одна сторона развиваемой концепции евразийства, переоценить

      значение которой, по моему мнению, невозможно.

      После того как были количественно оценены последствия возможной

      крупномасштабной ядерной войны и перспектива ядерной ночи оказалась

      обоснованной, вероятность ядерного столкновения крупных держав стала

      минимальной. И межконтинентальные ракеты с ядерной боеголовкой вряд ли

      станут собственностью государств, которые их не создали во время холодной

      войны. Но ведь существует и тактическое ядерное оружие, которое может быть

      перевезено любым видом транспорта. А эффект от взрыва артиллерийского

      снаряда с ядерной начинкой эквивалентен ковровой бомбардировке десятков, а

      может быть, и сотен бомбардировщиков. К обладанию этим оружием стремятся

      многие группы экстремистски настроенных лиц, особенно в неспокойном поясе

      от Пакистана до стран Магриба включительно. И получить его они могут

      только в России (разумеется, нелегальным путем). Значит, ее прочные

      границы нужны не только нам. Они могут сделаться гарантом безопасности

      человечества, поскольку даже развязывание локального ядерного столкновения

      будет началом тогда уже неизбежной вселенской катастрофы.

      Отсюда мы видим, сколь важна для планетарной стабильности стабильность

      обстановки на Севере Евразийского суперконтинента. А реализация

      евразийской идеи и обеспечивает такую стабильность.

      Но, обсуждая эту проблему, мы должны помнить то, о чем уже было сказано: в

      течение более тысячи лет русский мир жил рядом и вместе с миром ислама. Мы

      научились жить вместе. Это способность -- составляющая нашей цивилизации,

      которая может сыграть решающую роль в обеспечении будущего планетарного

      сообщества. Поддерживать и развивать ее -- наша обязанность не только

      перед нашим народом, но и перед всей планетой.

      Организация совместной жизни русского народа с народами исламской культуры

      -- наша обязанность перед планетарным сообществом и важнейшая составляющая

      "русского вопроса".

       

       

      6. Центральная проблема

      Обсуждая "русский вопрос", я пока что почти ничего не сказал об экономике

      и политических процессах, происходящих сейчас в России. От них в первую

      очередь зависит наше будущее. Однако со старым менталитетом нам было

      непросто в этом разобраться.

      В период перестройки и особенно в постперестроечный период мне казалось,

      что страна переживает период рождения партий, борьбу новых идеологий,

      формирующих партии и влияющих на менталитет нации. С одной стороны,

      коммунисты и иже с ними, а с другой -- так называемые демократы, которые

      назвали предлагаемый путь развития "выбором России". Но на поверку

      оказалось, что эти партии и декларируемые ими взгляды особого влияния на

      события не оказывают и никаким авторитетом у населения не пользуются. Это

      лишь пена над океаном человеческих судеб и желаний. А о выборе России

      говорить пока еще рано: народ не сказал своего слова! И вероятно, еще не

      скоро скажет.

      Я долгое время думал, что идет элементарная борьба клик, отдельных

      группировок или нечто, на это похожее. Но сейчас я постепенно прихожу к

      убеждению, что все гораздо сложнее, хотя борьба клик и клубок весьма

      различных интересов, конечно, присутствуют. Но есть некоторый фон, не

      разобравшись в котором очень легко оказаться в плену ошибочных

      представлений.

      В ряде своих работ я говорил о мире ТНК (транснациональных корпораций), о

      неизбежном включении России в этот мир. Собственно говоря, мы уже в этом

      мире. Вне его никакая страна уже существовать не может -- время железных

      занавесов ушло, и вероятно, навсегда. Но вопрос о той роли, которую будет

      играть Россия в этом мире. Будем ли мы вечно пребывать в прихожей или

      окажемся допущенными в гостиную -- вот какой мне представляется проблема?

      Будет ли это путь латиноамериканских стран и развития компрадорского

      капитала или путь Японии, где определяющим является энергия и цели

      национального капитала. Японский или латиноамериканский путь -- это всего

      лишь условные термины. Компрадорский или национальный капитал будут

      править бал в ближайшие десятилетия -- вот в чем истинный смысл

      обсуждаемой дихотомии.

      Вот так я понимаю тот фон, на котором разворачиваются политические события

      в нашей стране, и не только в ней, но и на Украине и в ряде других стран

      бывшего Союза. И разговоры о демократии всего лишь камуфляж. Демократия и

      либерализм, особенно в организационной сфере и сфере собственности, --

      веление времени и уровня технологических сложностей современной жизни. А

      уровень активности полицейской дубинки может быть очень разным в разное

      время. Я не думаю, что она более активна в "тоталитарной" Белоруссии, чем

      в "демократических" Корее или Японии.

      Сегодня в нашей стране побеждает компрадорское, точнее --

      латиноамериканское начало. Так и легче, и многим элементарно выгоднее.

      Отсюда и ангажированность средств массовой информации, стремление к

      ликвидации естественных монополий -- нашему последнему оплоту, который мог

      бы позволить свернуть на японский путь развития, и многое другое. Если

      увидеть эти подводные течения, эти истинные источники противоречий, то

      происходящее в нашей стране становится достаточно прозрачным. Понятным

      становится и расклад политических сил.

      Большинство народа просто не отдает себе отчета в происходящем. Но сказать

      то же о средствах массовой информации и чиновничестве, особенно о том ее

      слое, который близок к приватизационному процессу, никак нельзя. Но они,

      конечно, никогда не назовут вещи своими именами. Что касается большого

      слоя научной и инженерной интеллигенции, то он прекрасно понимает суть

      вещей и то, что ему сулит латиноамериканский выбор. И хотя этот слой

      электората сегодня составляет, может быть, около десяти миллионов человек,

      голосовать ему не за кого: нужной партии просто нет.

      На очередных выборах победит тот претендент, который будет обладать

      необходимым интеллектом, чтобы понять: латиноамериканский путь не может

      быть выбором России.

      7. Поговорим о НАТО

      Теперь о самом болезненном вопросе дня сегодняшнего -- о расширении НАТО

      на восток. Это расширение смертельно опасно не столько для России, сколько

      для всей планеты. Ну и России в том числе. Я остановлюсь лишь на двух

      соображениях, хотя они опираются на некую систему более фундаментальных

      представлений о глубинном содержании процессов общественной эволюции и

      взаимосвязи различных проявлений человеческой активности.

      Представим себе сверхнелепую ситуацию. К вашему виску приставляется

      заряженный пистолет, и его хозяин говорит, чтобы вы не беспокоились: он

      стрелять не собирается, просто так ему удобнее его держать. Может ли вас

      успокоить такое обещание? Вряд ли. Поэтому, как только НАТО появится в

      Польше, Россия неизбежно начнет искать союзников. По-другому просто не

      может быть. И можно быть уверенным, что она их найдет.

      С Украиной Запад нам не даст объединиться -- он осыплет ее золотом или

      запугает ее чем угодно, но естественного союза с Россией, выгодного и

      необходимого обеим странам, заключить не даст. Я думаю, что во всех наших

      планах следует этот факт принять в качестве аксиомы. Но есть и другие пути

      обретения союзников.

      Я недостаточно знаю международный расклад, но мне кажутся вполне реальными

      самые, казалось бы, неожиданные комбинации. Так, например, мы способны

      пойти на глубокие контакты с мусульманским миром. Он, конечно, очень

      неоднороден. Но евроамериканская цивилизация и ее разговоры о либерализме

      равно неприемлемы для всех стран шариата. И все в равной степени хотят

      владеть ядерными технологиями. А в подобной обстановке могут оказаться

      реальными совершенно невероятные расклады политических сил.

      Наконец, существуют Индия и Китай. Неприязнь между ними старательно

      гасится с обеих сторон -- у них множество общих интересов, прежде всего в

      геополитическом плане. Поэтому и здесь возможны самые неожиданные и

      взаимовыгодные комбинации.

      Значит, расширение НАТО неизбежно приведет к возникновению второго полюса

      силы. Выгодно ли это миру ТНК и всей остальной планете в нынешних

      условиях? Вряд ли. Особенно если учесть нарастание противоречий между

      Европой, США и странами Тихоокеанского региона.

      Но есть еще один аргумент, и, как мне кажется, более глубокий.

      Планетарное сообщество стоит на пороге глубочайшего кризиса. Его уже

      принято называть экологическим, что вполне оправданно: жизнь в нашем общем

      доме, биосфере Земли, уже в ближайшие десятилетия подвергнется жесточайшим

      испытаниям. Придется переустраивать все основы той жизни, которые

      утвердились после неолитической революции. Ресурсов начнет недоставать, и

      за них начнется борьба. Собственно говоря, такая борьба уже началась, и

      Россия -- одна из ее первых жертв. "Естественное" развитие событий, то

      есть развитие, которое следует нынешним тенденциям, более или менее

      очевидно. Это утверждение нового тоталитаризма группы развитых держав. Но

      при современном уровне вооружений его финал тоже легко предсказуем:

      ядерная катастрофа и прекращение истории вида homo sapiens.

      Альтернатива такому ходу событий -- научиться жить на Земле, опираясь на

      компромиссы, на договоренности народов, живущих в разных условиях, на

      общее согласие. Значит, общепланетарный интерес -- создавать не военные

      блоки, а сообщества типа Европейского Сообщества. Наша общая задача, при

      всем разнообразии интересов, особенностей цивилизаций, -- искать общее

      согласие, поступаясь чем-то ради элементарного сохранения человечества.

      Может быть, мое утверждение покажется наивным, но это единственный путь

      выживания людей на нашей грешной планете. Третьего, увы, не дано! И

      русская цивилизация в этом процессе "окомпромиссивания" мира могла бы

      сыграть свою важнейшую роль.

      Впрочем, я не очень уверен, что люди вовремя поймут подобные аргументы:

      НАТО пойдет на восток, Украина ему будет прислуживать, так же как и Польша

      и Прибалтика. Россия однажды найдет союзников и т. д. Надежда только на

      то, что первый ядерный грохот разбудит сознание людей. Но такое

      пробуждение может оказаться чересчур поздним...

       

       

      8. Русские -- разделенная нация

      "Русский вопрос", разумеется, не исчерпывается сказанным. Так, например, я

      ничего не сказал о десятках миллионах русских, живущих ныне за рубежами

      своего отечества. Треть нашего народа живет в многомиллионных диаспорах. К

      этому следует добавить еще многие миллионы людей, для которых русский язык

      и русская культура -- родные. Очевидно, что сегодня это бомба замедленного

      действия, несмотря на то что русские довольно легко ассимилируются. И об

      этой "бомбе" тоже нельзя забывать. Она может осложнить не только

      международную, но и внутреннюю обстановку, то есть обстановку в той части

      бывшего Советского Союза, которая ныне называется Россией. Для ее

      смягчения русские люди за рубежом должны знать, что у них есть Родина,

      готовая всегда их принять, и не как блудных детей, а как своих --

      по-настоящему своих.

      Но ведь правда еще и в другом: только экономически сильная и политически

      стабильная федерация российских народов может выполнить подобное обещание

      и предупредить взрыв этой "русской бомбы". А реализация евразийской идеи,

      то есть строительство моста между двумя океанами и организация этой

      территории, -- это и есть один из путей обеспечения политической

      стабильности и экономического благополучия нашей страны. А значит, и наших

      многочисленных соотечественников, оказавшихся в одночасье нежелательными

      иностранцами на земле своих предков.

      Этот евразийский мост начали создавать не только русские. В движении на

      восток, в грандиозной работе по созданию "моста между двумя океанами"

      участвовали едва ли не все народы бывшей Империи и Советского Союза. Он

      объективно нужен всем. И этот факт может стать источником нового согласия.

 

      Кто-то из наших западных "доброжелателей" сказал, что России пора

      привыкнуть к мысли, что в ее внешнеполитической деятельности она должна

      ограничиться лишь ближайшими соседями. Все остальные проблемы уже давно

      вне ее компетенции, и их решать не ей, даже если они для нее важны. По их

      мнению, мы не в праве иметь "зону собственных интересов", экономических

      или политических, вне собственной территории. Да и это "как сказать".

      В одном подобный "доброжелатель" прав: наши главные внешнеполитические

      интересы лежат в ближайшем зарубежье, там, где живет треть нашего народа.

      И мы обязаны решать эти проблемы.

      Это действительно Русский вопрос!

       

       

      9. Заключение

      В этой статье я предложил серию проблем, объединенных общим заголовком:

      "русский вопрос". Не менее важно публичное обсуждение вопросов, поднятых в

      этой статье. Не только интеллигенция, но и весь народ должен видеть

      реальные опасности и одновременно почувствовать свои мускулы -- увидеть,

      что, несмотря на тяготы дня сегодняшнего, у него есть перспектива. Нация

      должна обрести утерянное самоуважение и увидеть реальность такой, какая

      она есть. Оценить свое горе, но не замыкаться в нем и понять, что будущее

      не безнадежно. Нужна вера в него и работа ради него! Необходимо разбудить

      народ, подвигнуть его на политическую активность, научить думать о нашей

      общей судьбе и не сводить ее к судьбе тех, кто способен финансировать

      средства массовой информации. И в этом я вижу основную задачу

      интеллигенции.

      Когда мне бывает совсем невмоготу, я начинаю мечтать о том, что придет

      поколение, которое сможет принять от нас эстафету веры в свой народ.

      Я верю, что это случится.

      Без такой веры жить невозможно.

      

 

 

 

         Источник:http://21next.capital.ru/NIKITA_MOISEEV/Moiseev-97-RQ.htm

 

 

 

 

                          В библиотеку                                                                       На главную страницу